Из свода ПРАВИЛ о всеобщей безопасности от 2035 г.
п.134.1 Ни один гражданин не имеет права чихать,
зевать или спотыкаться в общественном месте,
так как это приводит к нарушению
установленного порядка работы и досуга.
п.136.3 Граждане имеют право проявлять
открытую нетерпимость к лицам, проявляющим
чрезмерные эмоции на публике (пр. плач).
Она чихнула. На весь кабинет. Очень громко.
Весь десятый класс прекратил работу и уставился на неё. Взгляды были недоверчивые, неодобрительные, презрительные. Она почувствовала, как всё внутри холодеет и переворачивается, как стул под ней перестаёт быть стулом, а пол – полом. И – гнетущая тишина. Взгляды всё больше впивались в неё и, будто шурупы, проворачивались внутри. Урок был явно сорван.
– На-дежда… – учитель сделал дурацкую запинку после первого слога, – вы осознаёте, что это… недопустимо?
Слов больше не было ни у Надежды, ни у самого учителя. Но его сморщенный лоб и сдвинутые черные брови говорили о многом. На лице была дикая смесь эмоций.
Надя не могла даже ровно дышать, она будто издалека слышала свой частый пульс и привинчивала взгляд к полу, отчаянно краснея.
«Позор», – вертелось у всех в головах.
---
– Грандиозный провал! – насмешливые слова заставили Надю обернуться.
Посреди коридора стояли авторитеты класса. Как раз та компания самых богатых, для которых уже куплены были личные автолёты, несмотря на то, что водить их им по правилам возможно будет только к двадцати годам; компания парней с высокими причёсками и тонной лака на голове - всё по последней моде.
– Хочешь узнать, почему я никогда не опускаюсь до общения с такими, как ты?
Один из них кричал это на всю школу, видимо, специально делал так, чтобы услышали все.
– Да потому что с тобой еще за решётку угодить нетрудно. Ты ведь совершенно не умеешь следить за своим поведением!
Но Надя уже бежала по коридору прочь от смеха и криков. «По-зор, по-зор» – стучалось в её голове.
Через несколько минут к ней подошла подруга.
– Надь… - Она говорила тихо, спокойно, но ледяным тоном. – Ты, пожалуйста, за собой следи. Правила всё-таки уважать надо. Мы, конечно, попытаемся забыть этот случай, но ты уж постарайся.
Надя коротко кивнула и поспешила скрыться.
---
Общественные автолёты были забиты людьми, к тому же в небе стояли дикие пробки. Надя решила пойти пешком, чтобы остаться наедине со своими мыслями и немного успокоиться. К тому же, находиться среди других ей сейчас было просто невыносимо – как будто на лбу было выжжено: «Я чихнула!»
Она выбрала самый длинный путь. Мысли на ум не шли. «По-зор, по-зорррр, пзр!» – стучало в голове с каждым шагом.
«Да кто придумал эти дурацкие правила!»
От обиды, скрываемой целый день, на глазах выступили непрошеные слёзы.
«Главное – не встретить сейчас какого-нибудь человека. Повторный провал мне сегодня никак не нужен».
Людям (по правилам) было противно смотреть на плачущих.
«Почему я должна подчиняться такой глупой выдумке?!» – разозлилась Надя.
Но тут она почувствовала, что нельзя пускать такие мысли на самотёк – иначе она поступает как мятежница, разбойница, которая опять не контролирует себя.
«Правила придуманы обществом на основе приобретённого опыта и существуют для того, чтобы их беспрекословно выполняли», – в голове тут же всплыла заученная фраза из учебника социологии.
«Но это невозможно! Как можно контролировать чихание?»
А внутренний диалог продолжался. Две стороны боролись за сознание Нади. ПРАВИЛЬная и неПРАВИЛЬная.
«Чтобы нормально взаимодействовать с людьми в современном обществе, необходимо тщательно следить за своими поступками и ограничивать противозаконные действия».
Голос правил изнутри нашёптывал фразы сладким голосом. Надя внушала себе этим голосом то, во что никогда не сможет поверить.
«Правила – это то, что помогает людям общаться безболезненно друг для друга».
«Но…»
«Если на производстве автолётов все вдруг позволят себе беспорядочно чихать, то как же будет выполняться работа? Нет, определённо, соблюдение в с е х правил ведёт к сохранению порядка».
Надя боролась с правилами и чувствовала себя восставшей против системы, несмотря на то, что это борьба велась против неё самой и была изначально проигранной.
Смеркалось. Автолёты в воздухе зажигали фары и освещали тротуар сверху вниз. И Надя, то и дело попадавшая в их лучи, всем нутром ощущала, что её высвечивают, как преступницу, и весь мир уже знает о её ужасном проступке.
---
– Что с тобой, Надежда?
Мать строго смотрела Наде прямо в глаза, отчего той становилось неуютно.
– Твой эмоциональный фон сегодня просто зашкаливает, это ужасно. Рассказывай мне.
– Ты знаешь, мама, – Надя замялась. – Я совсем не хотела бы тебе ничего говорить…
– Быстро.
Ледяной взгляд не предвещал ничего хорошего.
– Понимаешь, мама, я сегодня; ты только не волнуйся; случайно ч-чихнула. Я чихнула.
Надя уже сгорала со стыда.
– Ну, знаешь ли…
Это мамино «ну, знаешь ли» всегда означало, что она была в ярости.
– Вот так воспитываешь человека шестнадцать лет, а он потом плюёт тебе в душу, не уважает никаких ПРАВИЛ! Спасибо уж, что не зевала!
По лицу Нади покатились крупные слёзы. Совсем недавно, было очень раннее утро, туман, жутко хотелось спать… Как здесь подчиняться чему-то? В глазах десятка людей зевнувшая на улице девочка навсегда осталась бунтаркой.
И в этих слезах мать прочитала всё. И опять – молчание. Слишком много давящей тишины за один день.
Наконец мучительное беззвучие взрезалось шепотом:
– Это уже слишком. Моя дочь становится просто ненормальной.
Помолчала ещё, а затем добавила:
– Значит, будем учить тебя радикальными методами. Завтра идём к врачу.
Коментарі