читать после 4 главы 2 части Системы Гора
ЗАКЛЮЧЕНИЕ Еду отдыхать!
Не вини себя в том, что все так плохо - ты сделал, что смог,
А теперь считай, что нынче ты в отпуске, в отпуске, в отпуск!
Олег Медведев. В отпуске.
Первый раз на Егора напали, год назад, за месяц нашего с Ромой вступления в систему. Напали серьезно. Без всяких предъявлений и слов. Это было именно покушение. Странное слово, но другого я найти не мог. Об этом нам рассказал Виталя, когда мы сидели на трибунах стадиона.
- Гор тогда из леса на велике возвращался. Ехал по дороге. Ему «Мерс» на встречу, Гор продолжает ехать, тут «Мерс», короче, тормозит и резко к Гору. Ну, он отпрянул, соскочил с велика – и на обочину. Из тачки три амбала выскакивают. Одного Гор уделал, ну, а те двое… Капец был бы, но там мужики в лес шли, и эти уехали.
- А потом? - спросил Рома.
- Суп с котом, - мрачно ответил Серый.
- Слух пошел, что еще раз на него напали, - продолжил Виталя. – Что, где и как никто не знает, кроме Тима и Вити, конечно.
Мы помолчали. О том, что сегодня вечером Егора вызвали в полицию знали все. Знали и понимали, что если все раскрылось – несдобровать всем.
- Парни, - тихо сказал я. – Мне плевать. Честное слово, пускай, хоть что делают.
- Нам-то плевать, - хмыкнул Серый. – Только вот струхнут многие. Да уже, наверное, струхнули и на завтрашнем сборе объявят об уходе.
Рома выругался. Я молча кивнул, соглашаясь с мыслью друга. Год. Почти год мы в системе. Эти двенадцать месяцев нельзя было назвать сложными. Таких происшествий, как с Роминой сестрой не случалось. Так, бывали мелкие стачки, но не более того. Мы продолжали существовать. Иногда ездили на славянские праздники, которые устраивали городские организации, бывало и сам Егор на них заскакивал. Да, этот год был хорошим, совсем не похожим на другие, наполнен смысла, наполнен жизнью, даже так. И мы жили без особого напряга. Мы, но не он. В последние два месяца на Егора было жалко смотреть. Сборы он стал устраивать все реже. Ходил еле-еле, болели все мышцы. Спал парень по два часа в сутки, если он вообще когда-нибудь спал. Сказывалось переутомление. Соображать от этого он хуже не стал, но когда говорил или пытался о чем-то думать, морщился от боли, голова раскалывалась так же, как и тело. На все советы Тима, Вити и остальных ребят, Егор лишь махал рукой, говоря, что все пройдет. Но не проходило. С каждым днем он становился хуже и хуже. Была середина июня. Ни одного сбора за месяц. В мае, на одном из последних, когда собрались не только ответственные за кварталы, но и простые ребята, систему покинуло большое количество людей.
- Слушай, Гор, - я даже не знал, как зовут этого парня, который говорил, расхаживая по пустырю, стараясь не смотреть на Егора. – Ты нормальный парень. Но я вот задумываюсь, а зачем это все? Взяли мы, отпинали козлов, которые детям наркоту толкают или алкоголь продают. И что с этого? Думаешь, таких гадов меньше стало? Да ни фига. Они плодятся, плетут свои паутины по все стране, по всему миру. И мы - муравьи против громадных пауков. Мы страдаем какой-то фигней. А у нас еще учеба, понимаешь? Школа, тренировки. Мы жить хотим, Гор! – он замолчал и поднял глаза, оглядел всех и отошел немного.
Егор молчал долго. Я смотрел на его бледное исхудалое болезненное лицо и не мог понять, что оно выражает. Парень обдумывал услышанную речь, но внешне это на нем никак не отразилось.
- Хорошо, - я не узнал его голоса, он был хриплым, но слышали все. – Можешь уходить. Я согласен с тобой. Все! – крикнул он и, я видел, приложил усилия, чтобы не раскашляться. – Все, кто считает так же – можете уходить.
Говоривший до этого, еще раз оглядел всех собравшихся, развернулся и пошел прочь. Ребята зашевелились. Еще трое, одного из них я всегда видел в школе, он был младше меня на год, отделились и ушли. Потом еще пятеро, которых я знал неплохо, они когда-то занимались вместе со мною кикбоксингом. Потом еще и еще. Егор стоял, прислонясь к дереву и смотрел куда-то вдаль своим холодным непроницаемым взглядом. Витя вдруг засмеялся, все удивленно воззрились на него. Егор кивнул понимающе. Это был злой смех. Проклятие тем, кто ушел.
После ушли еще некоторые. С моего района – трое. Видя их на улице, я даже не кивал, лишь иногда бросал презрительный взгляд.
Кому-то не хватало адреналина. Они предлагали взять биты, кастеты и пойти мочить всех направо и налево, вторым наоборот не нравились слишком радикальные положения системы, такие хотели «мирной борьбы со злом». Кто-то уходил, крича и обещая давить, таких как мы, кто-то просто молча переставал выполнять свои обязанности и появляться на сборах. Кстати, из тех, кто отвечал за определенные территории, остались практически все. Егор умел выбирать людей на должности… Но вот принять лишние меры безопасности ему не помешало бы.
- Завтра все решиться, - подытожил Рома.
- Что «все» -то? – пожал плечами Виталя.
- Будем жить или…
- Или, - кивнул Серый.
- Главное, чтобы Егора не того… - тихо сказал я.
- Он бы с тобой не согласился, - усмехнулся Виталя.
- В смысле?
- В прямом. Ему главное – чтобы была жива система. А к себе он как-то пофигистически относится.
- Ты хочешь сказать, что, - я начал закипать.
- Я ничего не хочу сказать, - покачал головой Виталя. – Без него все развалится – это факт. Сейчас пошли первые трещины. Но Гор о себе заботится не будет. Так же как верной матери важней жизнь ребенка, нежели своя судьба. Так и ему система.
- Фанатик, - хмыкнул Серый.
- Ага, - кивнул Виталя. – Пойдемте, что ль? Мне прибраться еще надо, завтра будет нелегким.
- Пошли, - согласился я.
Мы поднялись и пошли провожать друг друга по очереди.
***
Виталя и Серый вышли на сбор пораньше, так что мы с Ромой шагали вдвоем. Спустившись с горки, я почувствовал, как по спине пробежал холодок. Никогда, никогда я не видел такого скопления народа у реки. Летом сюда иногда выбирались пришкольные и спортивные лагеря, но детей в них было гораздо меньше, чем тех, что присутствовали в данный момент на пустыре.
Никакой палатки, флага и т.д. Егор стоял на склоне, Тим и Витя расположились чуть поодаль на одинаковом расстоянии от друга, словно телохранители.
Подойдя ближе, я облегченно вздохнул. Егор поправлялся, это было заметно. Из худощавого студента, он вновь превращался в сурового Гора. Создателя системы. Как звучит-то…
Ребята ждали. Я поглядывал по сторонам, и холодок сзади все усиливался, перерастая в Холод. Да, именно холод теперь был повсюду. Никакой сплоченности, никакого, к черту, чувства единства.
А народа становилось все больше и больше, сквозь толпу к нам протиснулись Виталя с Серым, молча пожали предплечье.
Время шло, я начал ощущать, что замерзаю. Август выдался нетеплым в этот год. Егор взглянул на часы и кивнул собственным мыслям. Кашлянул и сказал громко:
- Ну, что ж, господа. Начнем. Как вам всем известно, вчера меня вызвали в наше отделение полиции. И что же, - он вдруг широко улыбнулся. – Должен вас многих разочаровать. Оказывается, остались еще честные и совсем нетрусливые полицейские, да господа, теперь они не менты. Мне сообщили, что несколько человек активно подают в местное отделение анонимные письма. Говоря понятным языком – у нас есть крысы, господа. Первое, не самое страшное, появились они давно, второе – ладно бы пара человек, это неизбежно. Но почерк и количество писем… Так что, господа, я не вижу смысла продолжать свою деятельность. До тех людей, которые могут нам навредить, ни одной жалобы не попало. Но бесконечно так продолжаться не может, сами понимаете. Так что мы сворачиваемся, - Егор замолчал и уставился на ребят.
Толпа загудела. Гул постепенно нарастал. Каждый кричал что-то свое. Одни ругали крыс, вторые уродов-ментов и правителей, третьи пытались приободрить Гора. А я молчал. Я не мог ничего сказать. И вдруг некоторые стали отсоединяться и потихоньку уходить. Двое, трое… Их число все возрастало.
Я еле сдержал протяжный вой. Опять. Что же это, боги? За что?! Ведь так все было хорошо. Было. Уже – было. Как же так?
Ор начал стихать, когда голосившие стали хрипнуть и до них дошло, что Егор смотрит на них холодно и неодобряюще.
- Все свободны, - кивнул парень. – Рома, Вадим, Виталя, Серега, Ленька и Жека, вас попрошу остаться.
Все стояли и смотрели на него. Это не мог был конец. Просто не могло быть такого. Из-за какого-то десятка трусов? Да нет же!
Но они развернулись и пошли. Уходили молча, без всяких ругательств в адрес Егора, и не оборачиваясь.
И только тут до меня дошло, что Гор попросил нас остаться. Я ошалело воззрился на него. В системе было немало Ром, Серег и Жень, но кого Егор имел ввиду, всем оказалось ясно. Ленька жил на самом въезде в городок, был он младше меня на год, учились мы в разных школах, да и знал я его не особо. С Жекой мы вместе отучились первых четыре класса, потом он перевелся в городской лицей, откуда его выперли после девятого. Сейчас Жека учился со мной на параллели. Парнем он был веселым, порой его приколы намного превышали «допустимые нормы».
Егор улыбнулся и подошел вместе с Тимом и Витей к нам.
- Ну, что, господа, как насчет костерка?
Мы переглянулись и расхохотались. Смеялись долго, упав на песок и катаясь по нему. Гор сначала смотрел недоуменно, а потом хмыкнул и стал все подготавливать для огня.
***
Я всегда любил огонь. Из всех стихий мне он всегда был ближе всего. Как рассказывал отец, однажды, когда мне было всего полтора года, мы всей семьей поехали на дачу. Батя затопил баню, вышел ненадолго, оставив меня одного. Мама спрашивает, мол, куда ребенок делся. Отец бегом назад. А я печку открыл и сижу, смотрю на огонь, глаз не отвожу, а когда оттаскивать стали, аж разревелся. Вот с тех пор с огнем у нас отношения дружеские.
- Я надеюсь на вас, парни, - Егор кинул веточку осины в костер. – Я поручаю вам, под началом Тима и Вити, конечно, создать подобие системы.
Серега закашлялся. Егор сделал вид, что не заметил и продолжил:
- Я предлагаю вам начать гонять мелких. Совсем мелких, которых еще можно перевоспитать. Понимаю, что сложно, но поэтому я вас и выбрал. Только в вас я и верю.
- Гор, ну, ты загнул, честное слово, - пробормотал Ленька.
- У вас получится парни, - уверенно ответил Егор. – Можете составить свою программу, это уже дело ваше.
Он смолк. Все обдумывали короткую речь командира. Я первым нарушил молчание:
- А как же система?
- Я устал, Вадим, - Егор посмотрел вдаль. – Я еду отдыхать. Беру отпуск, - он улыбнулся и вскочил. – Ну, господа, бывайте! – и он хлопнув по спине Тима и Витю пошел в сторону города.
- Ушел, - хмыкнул Витя, когда Егор скрылся, а мы перестали обалдело смотреть вслед удаляющейся фигуре. – Человек – непредсказуемость.
- Человек ли? – недоверчиво спросил Тим.
И все засмеялись, теперь уже без истерики, как в первый раз. А чисто и искренне.
- Я вот вспоминаю его слова, - сказал я, когда все успокоились. – «Мы все – совсем обычные. Нас ничего не отличает от наших сверстников. Но в нас есть искра, которая нас объединяет, иногда эта искра перерастает в пламя»
- Но находятся гады, которые выливают на него воду и сыплют песок, - вставил Рома.
- А может просто проходит небольшой дождик, - предположил Тим. – А потом стоит подкинуть дров, подвигать угли и пламя загорится вновь.
- Виталь, - обратился Жека к нашему барду. – Может споешь что-нибудь?
- Да я как-то не очень без гитары, - пожал парень плечами. – Я лучше стиху просто прочту, - он дернул головой и заговорил отрывисто:
Небо хмурилось
Небо плакало
По стеклу растекалось каплями
Об асфальт разбивалось брызгами
И в кострах разлеталось искрами
К облакам возносилось с птицами
Красноперыми
Разнолицыми
Там скиталось с ветрами буйными
Возвращалось дождями струйными
Возвращалось дождями - ливнями
И в закатах огнями дивными
Полыхало цветами разными
С переливами
Всеми красками
И сияло ночными звездами
И сулило ночными грезами
Растворялось во тьме туманами
Ароматами снов дурманило
Отражалось в глазах слезинками
Серебрилось в траве росинками
И пестрело над миром радугой
Наполняя все светом и радостью
Бесконечное
Невесомое
Богом созданное
Миру отданное
(стихи Натальи Власовой)
***
Поезда. Скольких людей они повидали? Сколько жизней прошло в них? Сколько всего в них началось и закончилось? Много. Очень много. Поезда связывают, объединяют и наоборот что-то разрушают навсегда. Они тянут романтиков и ими пользуются простые люди для таких же простых переездов из одного места в другое.
Егор сидел на койке и смотрел на удаляющийся вид вокзала родного города. Вот и все, рельсы свернули, и на час за окном не будет мелькать ничего кроме бесконечного таежного леса.
Парень улыбнулся бросил взгляд на два билета, лежащие на столе. Один в Москву. Второй: Москва-Сочи. Сочи… Курорт! Там сейчас тепло. Не то что здесь, на севере. Придется привыкать к жаре, да разве это беда?
- Я еду, Мишка, я еду, - прошептал Егор и прикрыл глаза.
КОНЕЦ
ОТ АВТОРА
Я начинал писать эту повесть, даже не зная, что она станет повестью. Все пошло с одного маленького рассказа про мое детство – «Горка во дворе». Была зима, я вспоминал события десятилетней давности, скучал по ним. И вот сел и написал. Получилось неплохо, вроде бы. Я взял и написал еще парочку. После «Крапивина с автоматом» был момент негативной критики. Я даже не понял, как объяснить взрослому человеку, что играть в детстве в войнушку во дворе – это нормально, а защищать Родину – обязанность каждого мужчины.
После этого запал немного стих. Идей, конечно, было много, но держал я их только в голове. И за пару месяцев я очень устал. Я устал спорить с девушками 17-18 лет, требующими равных прав с мужчинами, я устал спорить с некоторыми ровесниками, которые замкнулись в себе и кроме цинизма от них ждать ничего было нельзя. Я устал доказывать, что любовь к своей стране, желание сделать ей лучше – это не фашизм. Устал я от того, что именно фашистом меня называют. Я устал доказывать подросткам, иногда даже тем, кто младше меня, что пить пиво и курить – это не показатель взрослости и крутости. Я устал доказывать взрослым, что полное забивание на детей или же наоборот «мой сын будет сидеть дома, я все за него сделаю сам, и не дай бог что случится с мои ненаглядны» - делает из их чад деградирующих людей. Людей ли? Даже не знаю.
Короче я устал. И я замолчал. Перестал доказывать, перестал спорить. Надоели мне все эти творческие личности, мечтающие о славе и карьере, все эти крутые ребята, чья крутость – купленные на мамины деньги рваные джинсы и сигареты во рту. И все те, кто тупо ругает их (зачастую это взрослые вполне разумные люди), а не пытается перевоспитать, направить их мозги в нужное русло.
Я сел и стал писать про все. Захотелось охватить необъятное. Даже четыре части наметил. Но запал, как это часто бывает у людей, пишущих стихи и прозу, прошел. Закончив две части, я остановился и решил – все хватит. Конец хороший, не выжатый из себя насильно, пора бы поставить точку.
Так появилась первая книга. Вторую я начал писать тоже как-то случайно. Общение с замечательными людьми, отдых в сельской местности в живописных местах напустили на меня новый запал. И вторая книга создалась очень быстро. Ею я наконец рассчитываюсь со всеми ребятами и инструкторами ВСК Беркут города Жуковского, обещал уже очень давно написать про лагерь. И вот таким, неожиданным даже для меня образом, рассказ этот я создал.
Что до героев – все, даже те, кто появлялся в этой повести буквально на одной страничке, все имеют реальные прототипы. Что до меня, то Егора я списывал с себя. Нет, все случившееся с ним не происходило со мной. Это было бы слишком круто…
Что еще сказать вам, дорогие читатели? Спасибо большое, что дочитали до конца. Эта книга – мое мировоззрение, мой взгляд на этот мир. Я попытался написать про себя, про своих друзей, знакомых и врагов. Про совсем обычных подростков двадцать первого века.
Разрешите откланяться.
Февраль-сентябрь 2015
Коментарі
Здорово, Гер.
Обдумаю, и напишу подробней.