Питання Командорові
Сайт транслював інтерв'ю з дитячим письменником Владиславом Крапівіним. Кілька років, в режимі он-лайн. За цей час письменник відповів на 527 питання хлопчиків і дівчат з, я не рахував зі скількох міст і країн. Що ще сказати? Нам шкода. Ми не любимо, коли, щось закінчується. Ми любимо, коли щось хороше починається. Питань і відповідей зібралося дуже багато. Може бути той, хто не встиг поставити своє запитання, почитавши інтерв'ю, все ж знайде на нього відповідь. Как вы относитесь к творчеству Антуан де Сент Экзюпери? Я иногда думаю... Может быть не стоило ему лететь в день гибели? Ну, хорошо, пусть бы кто-то ему запретил. Просто он мог бы еще написать много хороших книг. А так, его просто сбили. Может быть ненаписанные им книги, что-то изменили бы в будущем, повлияли бы на чью-то судьбу и сделали бы много хорошего. Не подумайте, что я циничный какой-то, но есть же трезвый смысл сохранять таких людей? А как вы думаете? Боевых летчиков все таки больше, чем хороших писателей.
Спасибо.
Аня, к сожалению, совесть есть не у каждого. Поэтому на свете так много зла и несправедливостей. Бывает ли совесть большой или маленькой, я не знаю. По-моему, она всегда одного размера, как человеческое сердце. Случается, что совесть (если она есть) у кого-то засыпает или глохнет, но как тут быть, я сказать не могу. Надо смотреть в каждом отдельном случае…
Стас, у меня создалось впечатление, что ты повторяешь суждения некоторых взрослых критиков, любящих утверждать: раньше автор Крапивин писал жизнерадостно (и потому был хорошим), а сейчас пишет мрачно (и потому сделался плохим). (Извини, если я ошибаюсь). Но вот возьми мои книги разных лет. В шестидесятых годах ругали мою повесть «Та сторона, где ветер» за то, что в ней всякие трагедии: мать бросила слепого сына Владика, десятилетний Яшка погиб, спасая малышей, третьеклассник Илька вынужден был сжечь лодку, которую построил с друзьями. Во время генеральского путча гибнет в Сантьяго чилийский мальчишка, умирает журналист Иванов, который заступался за ребят (роман «Мальчик со шпагой»). Шпана зверски избивает семиклассника Кирилла Векшина, который отстаивал свое достоинство и защищал друзей (повесть «Колыбельная для брата»)… Ну и так далее, можно найти еще примеры… А в поздний («мрачный») период творчества писатель Крапивин сочинил такие веселые романы и повести, как «Пистолет капитана Сундуккера», «Мальчик девочку искал», «Рыцарь Прозрачного кота», «Пироскаф «Дед Мазай»… Опять же есть и другие примеры…
Хотя в чем-то ты, возможно, прав. Раньше веселых тем для детских книг было больше, чем в наши дни. Потому что взрослые больше заботились о детях, а у детей было больше радостей. Больше живых, настоящих, а не компьютерных игр. Больше романтики и творчества. Многие мальчишки и девчонки хотели стать капитанами кораблей и открывателями планет и никто не мечтал сделаться главой торговой фирмы…
Как вы думаете, почему ваши книги так популярны? Вы ни разу не задумывались над этим? Я потому спрашиваю, вы специально пишите так, чтобы нравилось читателям? А то, может, вам хочется написать такое, что читателям не понравится, а вы этого не пишите. Или как? Или вы знаете, что (это(ред)) им (читателям (ред)) не понравиться, но все равно (пишите(ред))?
Спасибо
Богдан! Я никогда не пишу так, чтобы специально нравиться читателям (тем более, что люди разные и всем все равно не угодишь). И никогда не боюсь писать то, что читателям может не понравиться. Я пишу о том, что мне кажется интересным, что радует, что тревожит. О том, что хочу донести до сознания читателей. А они уж пусть решают сами…
Спасибо
Веселина, писателя на его нелегкую работу подвигают, конечно же, не гонорары (тем более, что сейчас они грошевые). Видимо, у литератора такая природа, что «зов души» заставляет его браться за новую книгу, хотя он изрядно помучился над предыдущей. Мне, например, семьдесят пятый год, имею право отдохнуть и понимаю, что книгу, которая будет лучше прежних, я, видимо, уже не напишу, однако все равно тянет к столу и бумаге. Как старого боцмана на палубу…
Костя, в литературном творчестве главное не в придуманных деталях (бластеры, космолеты, роботы и т. д.), а в событиях, в характерах и человеческих отношениях. Например, братья Стругацие писали о том же, о чем и многие авторы до них – о дальних планетах, космических кораблях, неземных существах. А их книги до сих пор читаются так, будто это современные талантливые открытия в литературе. Потому что главное там - судьбы людей, судьба Земли…
Я довольно долго верил в Деда Мороза, лет до восьми. Эту уверенность поддерживала во мне старшая сестра (я тогда жил у нее). Однажды она сообщила мне, что в Москве вышла повесть В. Катаева «Сын полка» и Дед Мороз будет разносить в подарок эту книгу «тем детям, которые хорошо себя вели». Но за несколько дней до нового, 1947, года я обнаружил припрятанного «Сына полка» в прихожей за зеркалом. «А, так вот он какой Дед Мороз!» - воскликнул я мысленно. Сестре, однако, ничего не сказал, книжку тайком прочитал заранее, а потом уже обнаружил ее под подушкой в виде «дедморозовского» подарка. С той поры вера в Деда Мороза у меня сильно поколебалась, но любовь к новогодним праздникам не пропала до сих пор…
Я не раз бывал в Белоруссии, там жили мой отец и старший брат, они хорошо знали белорусский язык. А про себя сказать «знаю» я не могу. Читать белорусские газеты и книги умею, речь понимаю, но писать на этом языке не сумел бы, не хватает опыта…
Мне нравятся многие белорусские прозаики и поэты. Например, Владимир Короткевич, Алесь Адамович. А с давних пор запомнился детский писатель Янка Мавр, которого я с удовольствием читал в школьные годы (правда, в переводе на русский яэык).
Аня, сказка о Золушке из романа «Журавленок и молнии» Была напечатана в 1994 году в сборнике «Современные уральские литературные сказки». Он вышел в Екатеринбурге, в издательстве «Банк культурной информации». Кроме того, я переделал эту сказку в пьесу, она не раз ставилась школьными драмкружками и по ней студия отряда «Каравелла» сняла художественный фильм. По-моему, его можно найти в Интернете.
А сказку из «Рыжего знамени…» я не публиковал. Она слишком спаяна с основным содержанием, и «выковыривать» ее из текста романа было бы затруднительно…
Многие люди одевают "маску". А сами с собой, когда их никто не видит или они остаются только с близкими, снимают "маску", и оказывается, это совсем другой человек. О вас написано много интервью и статей. Кому-то из
корреспондентов удалось разглядеть вас, какой вы есть без "маски"?
Спасибо!
Егор, образов детства у меня много. Начинаю писать какой-нибудь роман или повесть - и возникает новый образ, связанный с этим сюжетом. А если бы образ детства был лишь один, я не смог бы написать столько книг…
Теперь о масках. Я никогда не надеваю «маску», поэтому журналистам нет надобности стараться заглядывать под нее. Придумывать и мастерить для себя маску – слишком хлопотное занятие, у меня ни когда не было для этого времени. Думаю, что я всегда такой, какой есть…
Я люблю писателя Сент Экзюпери. И уверен, что если бы он не погиб, то написал бы еще немало замечательных книг, которые могли бы изменить судьбы многих людей. Таких людей, как Экзюпери, следует охранять и беречь. Он был боевой летчик, он считал своим долгом сражаться с врагом и был прав. Но те, кто окружали его, обязаны были охранять и защищать его от беды. Не уберегли…